Красное/Белое. 4 новеллы - Роман Владимирович Парамонов

– Коленька, не надо так говорить… – жалостливо произнес Пробиркин.

– Что не надо говорить? Из-за таких вот «мусоров» вся жизнь ломается! Честные выискались! Сколько взяток взял? Сколько уже хат купил? Отвечай!

– Гражданин! Прошу не оскорблять, пока не принял меры! Повторять не стану больше-документы!

– Да пошел ты! Общественный порядок он наводит! Мы разговариваем! Я отца не видел двадцать пять лет! Он в отличие от вас, «мусоров», мужик нормальный!

– Это он нормальный? – Васильев презрительно указал пальцем на Пробиркина.

– Не надо, начальник… – Слава словно предчувствовал что-то недоброе.

– Он конченный забулдыга! – Афанасия начало накрывать пылкостью по самую макушку – для него нет чести! А ещё он отпетый преступник, который за бутылку обчистил гараж – вынес оттуда весь цветной металл, да вдобавок подрезал свидетеля. Да, Пробиркин?

– Да не подрезал я его, миллион раз говорил… – Вячеслав стыдливо опустил голову, а из тусклых глаз выступили слезы.

Коля внимательно слушал участкового – внутри него все клокотало синим пламенем, в определенный момент Коля понял, что капитан полиции говорит о не о каком-то далеком знакомом, а его родном человеке, отце, которого он тем не менее всё равно любил, пусть у него к нему и скопилось множество претензий, обид и боли:

– Ах ты, сука! Это всё неправда!

Кулачища Николая до адресата не долетели – к счастью полицейского, его руки оказались длиннее соперника, да и готов к такому повороту событий он практически всегда, поэтому ответный удар в солнечное сплетение последовал незамедлительно и раньше. Коля крякнул и согнулся в три погибели. Полицейский правым ботинком добил молодого человека, ударив им прямо по лицу, отчего тот упал на снег, оставив на нем кровавые разводы.

Все произошло стремительно, отец успел только ахнуть и попытаться сообразить, что произошло. Когда к нему пришло окончательное осознание произошедшего, то Вячеслав попытался предпринять решительные действия по благополучному разрешению сложившиеся ситуации, но был грозно предупрежден капитаном, чтобы он «не рыпался».

– Прости меня, сын… – еле слышно горько выдавил из себя Пробиркин и остался на своем месте.

Участковый для проформы ещё пару раз крепко ударил ногой в живот уже лежащему Николаю, потом резко и без какой-либо нежности со своей стороны поднял его, нацепил казенные наручники и отвел к своим коллегам в машину, которые успели оперативно подъехать по его вызову к месту происшествия – благо ехать долго не пришлось, соседний квартал.

В исправительном учреждении с Николаем также обошлись без нежности. Грубейшим образом отправили за решетку до выяснения всех обстоятельств и составления необходимых документов и были таковы.

В камере Коля оказался не одинок, хотя единственным, кто плевался кровью. Он по-прежнему был пьян и зол. Через какое-то время его всё-таки отпустило. Молодой человек стал разглядывать своих товарищей, по несчастью. Его внимание привлек один молчаливый паренек своей формой лица, тонкостью и остротой носа, а также живыми яркими зелеными глазами – этот профиль ему был до боли знаком по фотографиям, детским и юношеским воспоминаниям, но Коля не верил в такие совпадения.

«Да нет. Не может быть. Глупость какая-то. Возможно я просто не протрезвел ещё… А вдруг всё-таки он? Да нет. В конце концов, мне никто не мешает его об этом спросить. Имя теперь знаю, а там поглядим. Спрошу!»

– Парень, слышь? – Коля, добродушно взглянув, обратился к собеседнику. Паренек его внимательно слушал. – Тебя случайно не Мишей звать?

– Мишей… – настороженно произнес парень.

– А фамилия твоя – Пробиркин?

– Да.

– И отчество – Вячеславович?

– Всё верно. Вы кто? – подозрительным вздором Пробиркин посмотрел на молодого человека.

– Не бойся! Я твой старший брат! – Коля по-братски хлопнул младшего родственника по плечу.

– Старший брат…

– Наконец-то я тебя нашел! Теперь заживем. Мне так необходимо была нужна родственная душа и совсем не важно, что нас объединяет никчемный отец. Заживем!!! – душа Николая зацвела подобно подснежнику весной, он был уверен, что теперь всё будет хорошо, а сломанный нос когда-нибудь в конце концов заживет.

Чудо

Меня зовут Тимофей. Фамилия – Жучкин. Работаю менеджером. Не подумайте, ни топ-менеджером, ни старшим, ни главным, ни даже проектным – просто обыкновенным менеджером. Такие существуют. У меня довольно широкий спектр задач: я каждый день что-нибудь пишу в текстовом редакторе, составляю несложные статистические таблички в программе для работы с электронными таблицами, меняю коллегам бутыль с водой в кулере, восстанавливаю данные после нажатия коллегой какой-то кнопочки, которая почему-то стерла все несохранившиеся данные на компьютере, на злополучную почту также хожу – письма получаю и отправляю, отвожу заказчикам договора, чтобы они подписали со своей стороны ну и ещё чего-то – всего не упомнишь.

Работаю в одной небольшой компании, которая базируется в «русском аналоге Кремниевой Долины» – это не мой эпитет, адресованный инновационному комплексу «Сколково», я его позаимствовал у одаренных российских «пиарщиков».

Кто-то быть может скажет, что мне повезло, что, мол, нахожусь в центре российского технологического «чуда», но я так не считаю. Во-первых, «Сколково» ещё строится и кроме стеклянного уродливого конуса «Гиперкуба» и такого же прекрасного квадрата «Матрешки» (действительно, самые оригинальные инженерные идеи), здесь ничего нет. Хотя, соврал, извините, есть ещё два прямоугольных здания с маленькой крышей, тоже стеклянные, чем-то напоминающие ангары. Но я работаю ни в них, а в офисном центре «Технополис» или как написано на последнем этаже – «Квартал Менделеева». Это четыре четырёхэтажных здания, выдержанные в одной стилистике, отличающиеся исключительно цветовым решением: красный, синий, бирюзовый, зеленый. Внутри ничего оригинального: дешевый материал и куча понтов… Сами здания тоже не совсем отличаются hi-tech технологиями. Возле каждого здания расположены довольно неожиданные инсталляции: карандаши, состоящие из бревна, на которых сверху водружены жестяные кубы, стальные олени, велосипеды, в общем все указывает на то, что здесь творят креатив и создают инновационное «чудо». В обеденный перерыв я вырываюсь погулять в единственное светлое пятно здесь – в парк.

Добираться до Сколково долго и неудобно, поэтому у меня автомобиль. Скромный, отечественный, недорогой.

И да, я не москвич – приезжий, из маленького, скромного города Ковров. Я снимаю жилье, иногда езжу навестить родителей.

Решил написать это все не просто так – вы знаете, накипело! Осточертело всё! Место работы, моя деятельность, хозяева съемной квартиры, погода за окном, да и вообще этот образ жизни… Хочется творить, понимаете, сочинять. Хочется какого-то чуда! Нам всем его так не хватает! Нет, не этого, сколковского, а человеческого – доброго, бескорыстного, хочется такого чуда, чтобы твоя жизнь перевернулась в лучшую сторону на 180 градусов, чтобы порхать от счастья, хотя бы на денек, ночь! Как у других…

Вот ехал я однажды домой к родителям, дело было под Новый год, по дороге подобрал попутчика – заросшего, здорового мужчину, еле втиснувшегося в салон моего скромного железного коня. Вот едем мы в тишине – мужчина